Эпидемии показывают нам, насколько мы, все человечество, контактно проживаем на нашей маленькой планете Земля. В определенном смысле мы не только единый биологический вид, но и одна популяция, постоянно вращающаяся в общем ареале обитания и перемешивающаяся. И, похоже, так было всегда. В Средние века, казалось бы, люди разных стран, частей света, континентов не должны были часто соприкасаться друг с другом: ведь не было ни самолетов, ни поездов, ни быстроходных винтовых кораблей.
Но стоило на одном конце континента начаться чуме, как очень скоро зараза появлялась и на другом конце, и на другом континенте. И в далекой древности человечество не было разделено. Косвенно свидетельствует о постоянных и частых контактах стремительное распространение технологий: колеса, керамики, металлов и так далее. И болезни тоже всегда распространялись.
Полная изоляция или самоизоляция – это скорее идеологема, образ, отвлеченное понятие, а не исторический факт. В истории очень мало народов и цивилизаций, которые были бы долгое время действительно изолированы от прочего человечества. Даже племена, веками проживавшие на затерянных островах, периодически контактировали с обитателями соседних островов, а через них – со всем остальным населением Земли.
Может быть, почти изолированной несколько веков была Америка, населенная индейцами, но она сама достаточно велика, чтобы перемешиваться внутри себя. И кто кого открыл – зависит от точки зрения. Эпоху Великих географических открытий мы рассматриваем с позиций европоцентризма: когда европейцы куда-то доплыли, тогда и «открылась» эта земля. Хотя аборигены могли и до прихода колонизаторов вполне активно сообщаться между собой и даже достигать отдаленных стран. «Изоляция» – это доктрина, оправдывавшая колониализм.
Советский Союз вовсе не был наглухо отгорожен от всего остального мира «железным занавесом». Хотя бы потому, что значительную часть мира составлял дружественный СССР «социалистический лагерь», с которым шло тесное военное, экономическое, научное, образовательное сотрудничество. Да и с капиталистическими странами контакты были отнюдь не редкостью. Как-то проникали к нам и джинсы, и рок-н-ролл. Новые альбомы рок-групп появлялись и широко распространялись на магнитных кассетах по всему Союзу через месяц-другой после релиза на Западе. И наркотики появлялись. И венерические заболевания путешествовали вместе с носителями туда-сюда через все границы.
Даже современная Северная Корея, олицетворение «тоталитаризма», жупел для «демократического мира», не является полностью закрытой. Я лично знаю как минимум трех человек, которые побывали в Северной Корее. Притом что я не искал их специально и никаким образом не связан с дипломатией или внешней политикой, или с экзотическим туризмом и вообще с Северной Кореей. Просто случайно знаю. И сам мог бы там побывать, если бы вдруг захотел. Так какая же это «закрытость»?
Просто смешно становится, когда говорят о том, что «Россия в изоляции», «Россия изолирована от мирового сообщества», «Россия самоизолировалась» и так далее. В любом международном аэропорту России самолеты со свистом носятся туда и обратно, во всех направлениях, и все заполнены людьми, и гражданами России, и иностранцами. Сейчас, может быть, в связи с пандемией, пассажиропоток стал поменьше. Но едва ли сократился радикально.
И чиновники, которые призывают народ к патриотизму и добровольной изоляции, и оппозиция, которая вопит, что изоляция уже состоялась и мы все под колпаком у Мюллера, – и те и другие проводят свои отпуска на зарубежных курортах, если вообще не живут там. Наверное, встречаются на набережных, учтиво раскланиваются и ведут светскую беседу: «Как там ваши скрепы?» – «Ничего, скрипят помаленьку. А у вас как, гей-парады, демвыборы, акционизм?» – «Спасибо, вашими молитвами».
Недостатка в международных контактах нет ни у нас, ни у других народов, включая северных корейцев. Есть даже некоторый переизбыток. Может быть, стоит немножечко прикрыть крышки и повариться в собственных котелках. Борьба с пандемией – не повод, а скорее знак, что нам всем следует пересмотреть отношение к миграции. Не к мигрантам как к людям – люди всегда достойны человеческого отношения, а попавшие в беду – помощи и сочувствия. А к массовой миграции как социальному явлению. К ее причинам и последствиям.
Широкая волна трудовых мигрантов, а тем более беженцев, способна в считаные дни и часы распространить любое инфекционное заболевание в таких масштабах, что никакие полумеры уже не спасут и счет жертв пойдет на миллионы. По одной только этой причине во время эпидемий миграция должна быть ограничена, остановлена.
А в принципиальном смысле мы все, видимо, должны понять: миграция не решает ни одной проблемы. Миграция – массовое переселение, трудовая миграция, потоки беженцев от войны и опасных политических режимов – только переносит проблемы из одной страны в другую. Новой доктриной мирового сообщества должно стать прекращение миграции. Надо, чтобы люди оставались на своих местах.
Надо помогать людям решать их проблемы там, где они живут: развивать экономику, прекращать войны, строить жилье, оказывать медицинскую помощь, внедрять современные технологии, повышать образовательный уровень.
Такой доктрины придерживался, в общем и целом, Советский Союз. И Российская Федерация в меру своих сил следует тем же путем.